Протоиерей Иоанн Васильевич Рождественский (1815-1882): Материалы к биографии

Протоиерей Иоанн Рождественский

Иван Рождественский родился 18 (по новому стилю 30) января 1815 года в Богоявленском погосте Вязниковского уезда Владимирской губернии. Отец его – священник Василий Гаврилович получил фамилию Рождественский по храму ковровского села Санниково, где родился в семье дьячка Гавриила Харитонова. Закончив в 1813 году семинарию, Василий Рождественский был назначен священником в Богоявленском Погосте за рекой Клязьмой, в 19 верстах к северу от Вязников.

Рано овдовев, в 1830 году отец Василий, взяв с собой 15-летнего сына, поступил во владимирский Богородице-Рождественский монастырь при Архиерейском доме, приняв монашеский постриг с именем Вениамин. Впоследствии инок Вениамин будет назначен строителем Лукиановой пустыни в Александровском уезде, а в 1938 году по болезни уйдет на покой, окончив свои дни в Михаило-Архангельском монастыре города Юрьева-Польского.

Обладая хорошим голосом и музыкальным слухом, мальчик попал в архиерейский хор, где исполнял духовные песнопения и гимны, а также был чтецом на архипастырских службах, приобщаясь к священнодейству. Епископ (а с 1833 года архиепископ) Владимирский и Суздальский Парфений (Чертков) (1821-1850 гг.) принял деятельное участие в судьбе мальчика. Иван закончил Владимирское духовное училище, Владимирскую духовную семинарию, и в 18 лет был отправлен епархиальным начальством (вместе с тремя товарищами) в Санкт-Петербургскую духовную академию (в состав XII курса), которую и окончил блестяще в 1837 году третьим магистром богословия.

Буквально сразу по окончании курса он был определен профессором Рязанской духовной семинарии, но менее чем через год, в августе 1838 года, он был перемещен в Санкт-Петербургскую семинарию на кафедру словесности. В 1839 году здесь же он временно преподает гражданскую историю, но в июле того же года его назначают настоятелем новопостроеннной церкви при Дворянском полку, элитном военном учебном заведении, а также преподавателем Закона Божия и церковной истории для будущих офицеров, воспитанников этого полка. Директор Дворянского полка Н.Н. Пущин поначалу полагал, что молодой священник (отцу Иоанну было 25 лет) – не слишком удачная кандидатура для такого солидного государственного заведения, но вскоре он осознал свою неправоту. Молодой священник очень быстро завоевал авторитет среди воспитанников и стал близким другом Н.Н. Пущина. Также на отца Иоанна обратил свое внимание главный начальник военно-учебных заведений Я.И. Ростовцев, который брал с собой отца Иоанна в поездки для ревизии провинциальных военно-учебных заведений и придавал большое значение его замечаниям. «В истории не только военно-учебных, но и всех заведений в России, не было законоучителя, который бы пользовался таким авторитетом у самого высшего своего начальства»[1].

С 1840 по 1850 годы священник Иоанн Рождественский также произносит пастырские речи на ежегодной торжественной церемонии присяги офицеров из всех военно-учебных заведений Петербурга. Эти речи были напечатаны в «Журнале для чтения воспитанников военно-учебных заведений»[2]. Во время последней речи, произнесенной в 1850 году перед выпускниками Дворянского полка, присутствовал наследник престола, цесаревич Александр Николаевич, который был под большим впечатлением от проповедника и обратил на него внимание своего отца – императора Николая I. Государь потребовал экземпляр всех произнесенных священником Иоанном Рождественским проповедей[3], принял их весьма благосклонно и наградил даровитого проповедника.

В своих воспоминаниях военный писатель и ученый М.И. Венюков писал: «В эпоху 1840-х и начала 1850-х годов встретить в военно-учебных заведениях воспитателя, который вносил бы в свои труды чувство любви к своим питомцам и был ими искренно любим и уважаем, было большой редкостью. И.В. Рождественский именно представлял подобную редкость. Видя, какому жесткому, чтоб не сказать жестокому, режиму приходится покоряться отрокам и юношам, он, по мере возможности, старался смягчить для них горечь такого удела осмыслением, в их глазах теории кадетского воспитания. /…/ Для примирения воспитанников с наложенными на них узами он употреблял постоянно живое слово. Кроме классов, где уроки его были так гуманны и занимательны, что их слушали со вниманием католики, лютеране и мусульмане, он часто посещал кадетов в ротах, особенно по вечерам, и тут всегда был окружаем толпою воспитанников всех возрастов, с которыми беседовал просто, как человек, без малейшего педагогического чванства, без догматического тона, без выговоров и поучений, с приветливой улыбкой на устах. Даже скептики, которым преподаваемый им предмет был вовсе не по душе, слушали его с увлечением, они, быть может, с большим увлечением, чем все остальные, потому что он анализировал всякого рода религиозные сомнения с ясностью и спокойствием философа-гуманиста»[4].

Далее он продолжает: «О преподавательском таланте его в классах я не говорю. Слушать его уроки церковной истории было истинным удовольствием: ни тени ультрамонтанства и мистицизма, никаких риторических, напыщенных фраз, столь обычных у нашего духовенства, никаких упреков ученикам за неудачные ответы и одна спокойная, неумытная справедливость. И когда к почтенному законоучителю воспитанники его являлись на исповедь, так это бывала искренняя, чистая исповедь молодого сердца перед человеком, на честность которого можно было вполне положиться и которого совет об исправлении ошибок был всегда практичен, умен и доброжелателен»[5].

С 1846 по 1849 годы священник Иоанн Рождественский преподает Закон Божий в Артиллерийском училище. «Влияние Рождественского на учащихся было громадное. И.В. был преподавателем строгим и воспитанники считали немыслимым когда-либо не быть готовыми к ответам из Закона Божия… Заслужить одобрение законоучителя считалось почетом, а вызвать его укор – стыдом, который ронял воспитанника и в собственном его мнении и в мнении товарищей»[6].

Согласно новому уставу 1814 года, при духовных академиях были учреждены так называемые «конференции», в которые входили ректор, ординарные профессора, а также «десять особ» избранных священнослужителей, куда с 1848 года был включен и протоиерей Иоанн Рождественский (при Санкт-Петербургской духовной академии). На этой должности он прослужил 14 лет и был уволен в 1862 году по собственному прошению, получив благословение Святейшего Синода.

В 1849 году Великая княгиня Мария Николаевна приглашает отца Иоанна ко двору для обучения своих детей. Воспитанники Дворянского полка были очень огорчены этим переводом и, сложившись, поднесли своему законоучителю на серебряном вызолоченном блюде наперсный золотой крест с золотой цепью. Став духовником любимой дочери императора, великой княгини Марии Николаевны, отец Иоанн вскоре вынужден был с ней расстаться. Она влюбилась в графа Григория Строганова, одного из богатейших людей России, и попросила отца Иоанна тайно обвенчать их. Считая, что тайный брак в принципе неприемлем, протоиерей Рождественский отказал им, о чем узнал брат Марии Николаевны, новый государь Александр II, пригласивший его в 1860 году к Большому Двору – читать Закон Божий детям императора.

В 1865 году император вводит отца Иоанна в Священный Синод[7]. За 10 лет до этого, тот же император учредил особый Комитет для издания общедоступной литературы, членом которой также был назначен священник Иоанн Рождественский (с 30 сентября 1855 года). В 1862 году протоиерей Иоанн Рождественский был назначен настоятелем Малой церкви Зимнего дворца.

За время своей службы, протоиерей Иоанн получил множество наград: митру (1865 г.)[8], ордена – святой Анны 1-ой степени, св. Владимира 2-й степени, св. Александра Невского с алмазными украшениями и иностранные ордена со звездами: греческий и португальский Спасителя. Характерно, что когда великий князь Сергей Александрович стал совершеннолетним, он попросил свою мать подарить отцу Иоанну драгоценный крест. Царица лично выбрала драгоценные камни для креста и даже заказывала его рисунок придворному ювелиру.

Рано лишившись жены и детей, отец Иоанн широко занимался благотворительностью. В Петербурге он помогает своим бедным землякам из Владимирской губернии. Он жертвует на народное образование и содействует изданию «Владимирских епархиальных ведомостей». Свой магистерский оклад (100 рублей 10 копеек) он ежегодно жертвует Владимирскому епархиальному женскому училищу. Он учредил стипендии во Владимирской духовной семинарии, Петербургской духовной академии, во владимирском и Царскосельском женском училищах. В учрежденную в 70-е годы Владимирскую Епархиальную Библиотеку он лично отправляет 643 тома[9]. В апреле 1882 года отец Иоанн преподнес золотой наперсный крест с драгоценными украшениями протоиерею Александру Ильичу Сервицкому (1837-1897), первому редактору «Владимирских епархиальных ведомостей» и преподавателю философии во Владимирской духовной семинарии[10].

В 1869 года он пожертвовал на открытие богадельни для священно-церковно-служительских вдов и сирот в городе Вязниках Владимирской губернии. Богадельня была открыта в 1870 году, а через 13 лет, в 1883 году при ней была устроена церковь.

В «Известиях и заметках», публикуемых во «Владимирских епархиальных ведомостях» за 1869 год было опубликовано следующее извещение:

«Пожертвование на учреждение богадельни протоиереем Иоанном Васильевичем Рождественским. – Вследствие рапорта преосвященного Владимирского о том, что присутствующий в Святейшем Синоде протоиерей малой церкви Зимнего дворца Иоанн Васильевич Рождественский, предполагая учредить в г. Вязниках, близ его родины, богадельню для бедных вдов и сирот духовного звания Владимирской епархии, пожертвовал 5 тысяч рублей, Святейший Синод, определением 30 июля (8 августа) текущего 1869 года, положил: протоиерею Рождественскому, за благопопечительность его о бедных вдовах и сиротах духовного звания Владимирской епархии, объявить признательность Святейшего Синода»[11].

Отец Иоанн обратился к архиепископу Владимирскому Антонию (Павлинскому) с желанием учредить в городе Вязниках за собственный счет богадельню для призрения священно- и церковнослужительских вдов и сирот. На приобретение здания было назначено 5 тысяч рублей серебром с тем, чтобы купчая была совершена на имя Владимирского духовного Попечительства. Архиепископ поручил протоиерею местного собора Димитрию Певницкому и священнику Флегонту Лаврову найти в городе Вязниках для покупки каменный дом, удобный для помещения в нем будущей богадельни. Поскольку каменного дома, выставленного на продажу, найдено не было, остановились на деревянном доме купца Калейкина за 3 тысячи рублей серебром[12]. 28 марта 1870 года последовало Высочайшее соизволение на укрепление этого дома за Духовным Попечительством. 7 мая была заключена купчая на покупку дома для богадельни, а 1 июня эта богадельня была открыта.

На открытие в город Вязники прибыл архиепископ Владимирский Антоний. После окончания литургии в соборе, было совершено шествие всего городского духовенства к зданию богадельни, которая была освящена. После освящения состоялся праздничный обед в доме заступившего в этом году на должность старосты Казанского собора купца Михаила Тараканова, во время которого Михаил Григорьевич пожертвовал на нужды богадельни 300 рублей серебром.

Подобного рода заведение было первым во Владимирской епархии. Заведывание и попечение о ней поручено священнику (с 1882 года – протоиерею) Вязниковского Казанского собора Флегонту Ивановичу Лаврову[13]. Спустя год, в июле 1871 года о. Иоанн перечисляет еще 4 тысячи рублей на учрежденную им Духовную женскую богадельню[14]. За устройством богадельни следил сам обер-прокурор Св. Синода Д. Толстой и докладывал об этом Александру II.

В июле 1880 года протоиерей Иоанн Рождественский посетил Вязники, где осмотрел новый дом для помещения богадельни, поскольку стало очевидным, что старое здание не может вместить всех нуждающихся в помощи. Отец Иоанн каждый год увеличивал средства на содержание, был готов делать это и впредь. В конечном итоге было выбрано соседнее здание и задумано на месте старой богадельни и этого купленного дома построить новое помещение. В 1881 году на дополнительно выделенные Рождественским средства началось строительство, которым руководил «особый Комитет», состоящий из протоиерея Флегонта Лаврова, настоятеля вязниковского Благовещенского монастыря игумена Германа и священника Михаила Нарбекова. Уже в следующем году строительство было завершено, проводились внутренние работы, когда в октябре из Петербурга пришла печальная весть о смерти благодетельного протоиерея. Но со своим уходом, отец Иоанн не оставил своего попечения об обездоленных, завещав богадельне «на вечные времена» 30.000 рублей. В воскресный день 7 августа 1883 года состоялось открытие Рождественской богадельни и освящение устроенной на втором ее этаже церкви во имя святителя Иоанна Златоуста. Всё пространство от Благовещенского монастыря до Казанского собора было заполнено горожанами. Чин освящения совершал сам архиепископ Владимирский и Суздальский Феогност (Лебедев), отслужив после литию по протоиерею Иоанну Рождественскому[15].

«Наружность о. Рождественского была некрасива: огромный рост, при большой сухощавости, жидкая и довольно длинная борода, широкий, красный, расплюснутый нос, лицо, покрытое красными пятнами»[16].

Великий Князь Павел Александрович в детстве

После убийства народовольцами императора Александра II 1 марта 1881 года, на престол взошел ученик протоиерея Иоанна Рождественского Александр III, который чтил батюшку как отца. Но Иоанн Васильевич был настолько поражен трагической гибелью прежнего государя, что в начале декабря 1881 года у него случился инсульт. Царственная семья постоянно осведомлялась о ходе его болезни. Неоднократно посещали его великие князья Сергей и Павел Александровичи, а также принцесса Ольденбургская Евгения Максимилиановна. Император Александр III переместил его для лечения в Царское Село и летом он несколько укрепился. Дважды он смог посетить заседания Святейшего Синода, членом которого он состоял, несмотря на нарушение речи как непоправимое последствие инсульта. Но 22 сентября случился второй инсульт. Из Царского села на носилках «Красного креста» его перевезли в петербургскую квартиру, где он и скончался 10 октября 1882 года в 10 часов утра, 67 лет от роду. Над телом усопшего попеременно совершали панихиды члены Святейшего Синода в присутствии многих членов Царского Дома и многочисленных почитателей. Утром и вечером панихиды служили архиепископ Холмский Варшавский Леонтий (Лебединский) (впоследствии митрополит Московский и Коломенский, 1891-1893), архиепископ Кишиневский и Хотинский Сергий (Ляпидевский) (впоследствии также митрополит Московский и Коломенский, 1893-1898), протопресвитер Василий Бажанов, а также придворное и епархиальное духовенство. После заупокойной литургии, которую служил архиепископ Леонтий, отпевание совершил первенствующий иерарх Русской Церкви – высокопреосвященнейший митрополит Исидор (Никольский) вместе с прочими членами Святейшего Синода. Отпевание совершалось в Конюшенной церкви, где 45 лет назад отпевали А.С. Пушкина, а 25 лет до этого – заочно композитора М. Глинку. Над гробом почившего произнес речь ректор Духовной Академии протоиерей И.Л. Янышев.

Великий Князь Павел Александрович (1860-1919)

При отпевании присутствовали многие члены Царского Дома: Их Императорские Высочества великий князь Алексей Александрович, великая княгиня Александра Иосифовна, великие князья Димитрий Константинович и Петр Николаевич, герцоги Лейхтербергские Евгений и Георгий Максимилиановичи и принцесса Ольденбургская Евгения Максимилиановна.

Похоронен он был на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга, где завещал похоронить себя рядом со своей женой, на участке Дворянского полка, в котором он начал свою пастырскую деятельность. Литию на могиле совершил архиепископ Леонтий.

2 апреля 1872 года отец Иоанн составил следующую записку:

«Из собственноручной записки протоиерея Иоанна Васильевича Рождественского душеприказчикам.

Записки мои (дневник) и сохранившиеся письма разных лиц, как не имеющие интереса ни для кого, кроме меня, — все уничтожить. В письмах архиерейских найдется кое-что, достойное памяти впоследствии, равное и в дневнике моем есть заметки, не лишенные общего интереса и годные для моей биографии, но у кого достанет досуга и усердия разбирать весь хлам и делать серьезный выбор?»[17].

После смерти прот. Иоанна Рождественского душеприказчиком его был назначен протоиерей Леонид Андреевич Павловский[18], которому было поручено исполнить все распоряжения по словесному или письменному заявлению покойного. Еще при жизни Рождественский вручил ему особую записку на двух листах со своими распоряжениями, где было также особое постановление о его дневнике, который остался после него. Об этом дневнике отец Иоанн очень заботился еще при жизни, хотя и говорил Павловскому, что он не вел никаких мемуаров, а лишь кое-что коротко записывал, отходя ко сну и то, не для сохранения, а для того, чтобы, по его словам, предостеречь себя на будущее время от прежних погрешностей. По словам душеприказчика, отец Иоанн «заботился, чтоб по смерти его дневник этот (всего около 30 тетрадей) не попал в посторонние руки, и потом в особой записке выразил свою волю, чтобы эти тетради послужили мне для его биографии, которую предоставил мне писать, а затем настоятельно требовал, чтобы я сжег их»[19].

После смерти отца Иоанна, Павловский занялся исполнением его завещания и передал некоторые вещи и иконы великим князьям. При свидании с великим князем Сергеем Александровичем, последний спросил, не остался ли после Иоанна Васильевича дневник, и когда узнал, что остался, то попросил у Павловского дать ему на время ту часть дневника, в которой описывается время, проведенное протоиереем Иоанном с малолетними князьями в Гапсале. Павловский отобрал 10 тетрадей и отдал их великому князю.

Через год, Павловский обращается к Вере Перовской с просьбой напомнить великому князю о возврате дневников. Последняя отсылает его к Арсеньеву, который требует от протоиерея оставшиеся у него на руках тетради Рождественского. В результате, Павловский уничтожает тетради, которые у него были. Спустя 10 лет он вновь обращается к великому князю через фрейлину Козлянинову с напоминанием о возврате дневников, на что, по словам фрейлины, «великий князь /…/ изменился в лице и отошел в сторону»[20].

Об этом инциденте протоиерей Павловский вынужден был сообщить обер-прокурору Святейшего Синода К.П. Победоносцеву в следующем письме:

«Ваше Высокопревосходительство, милостивый государь Константин Петрович!

О судьбе дневника протоиерея Иоанна Васильевича Рождественского, скончавшегося 10 октября 1882 года, имею честь сообщить Вашему Высокопревосходительству следующее: Десять тетрадей этого дневника представлены мною 7-го декабря 1882 года Его Императорскому Высочеству Великому Князю Сергею Александровичу, по настоятельному его желанию. По прошествии некоторого времени я обратился с покорнейшей просьбою возвратить мне эти тетради, необходимые для биографии протоиерея И. В. Рождественского, составлением которой я предполагал заняться, но вице-адмирал Арсеньев заявил мне, что тетради дневника не могут быть мне возвращены. Поставленный в невозможность воспользоваться для биографии протоиерея И. В. Рождественского тем источником, который указан им самим в его собственноручной записке душеприказчикам, я, согласно той же записке, которую я имел честь представить Вашему Высокопревосходительству в подлиннике для прочтения, и копию с которой при сем прилагаю, все остававшиеся у меня тетради дневника протоиерея И. В. Рождественского уничтожил. Свидетельствуюсь своею иерейскою совести, что дневника этого никто не читал и никто никаких копий с него не снимал.

Имею честь быть Вашего Высокопревосходительства всепокорнейшим слугою и усердным богомольцем.

Протоиерей Леонид Павловский»[21].

Победоносцев, узнав подробности данного дела, сообщил о нем императору Александру III в письме от 27 апреля 1893 года[22], а впоследствии включил в свой сборник «Великая ложь нашего времени». В следующем году император скончался. И чем окончилось дело – остается неизвестным. По крайней мере, в имеющихся архивах великого князя Сергея Александровича никакие дневники протоиерея Ивана Васильевича Рождественского обнаружить не удалось.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1]Уроженцы и деятели Владимирской губернии, получившие известность на различных поприщах общественной пользы. (Материалы для био-библиографического словаря). Собрал и дополнил А.В. Смирнов. Вып. 2. – Владимир, 1897. С. 204.

[2] Речь новопроизведенным гг. офицерам из воспитанников Дворянского полка, произнесённая пред присягою их, священником Ив. Рождественским, сентября 12 дня 1841 года // Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений. 1841. Т. 34. № 133. С. 7-15; Речь новопроизведенным гг. офицерам из воспитанников Дворянского полка, произнесённая пред присягою их, священником Ив. Рождественским, августа 15 дня 1842 года // Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений. 1842. Т. 38. № 149. С. 9-22 (перепечатано: Христианское чтение. 1842. Ч. 4. С. 294-310); Речь новопроизведенным гг. офицерам из воспитанников Дворянского полка, произнесённая пред присягою их, священником Ив. Рождественским, августа 13 дня 1843 года // Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений. 1843. Т. 44. № 174. С. 129-144; Речь новопроизведенным гг. офицерам из воспитанников Дворянского полка, произнесённая пред присягою их, священником Ив. Рождественским, августа 26 дня 1844 года // Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений. 1844. Т. 50. № 198. С. 125-138; Речь новопроизведенным гг. офицерам из воспитанников Дворянского полка, произнесённая пред присягою их, священником Ив. Рождественским, августа 23 дня 1845 года // Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений. 1845. Т. 56. № 222. С. 123-138; Речь новопроизведенным гг. офицерам из воспитанников Дворянского полка, произнесённая пред присягою их, священником Ив. Рождественским, августа 26 дня 1846 года // Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений. 1846. Т. 62. № 246. С. 89-106; Речь новопроизведенным гг. офицерам из воспитанников Дворянского полка, произнесённая пред присягою их, священником Ив. Рождественским, августа 28 дня 1847 года // Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений. 1847. Т. 68. № 270. С. 137-152; Речь новопроизведенным гг. офицерам из воспитанников Дворянского полка, произнесённая пред присягою их, священником Ив. Рождественским, июня 23 дня 1848 года // Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений. 1848. Т. 73. № 289. С. 113-128; Речь новопроизведенным гг. офицерам из воспитанников Дворянского полка, произнесённая пред присягою их, священником Ив. Рождественским, августа 18 дня 1850 года // Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений. 1850. Т. 86. № 343. С. 187-197.

[3] Проповеди были изданы отдельной брошюрой: Речи, говоренные при выпуске в офицеры воспитанников Дворянского полка, законоучителем священником Иоанном Рождественским с 1840 по 1850 год. – СПб.: Типография военно-учебных заведений, 1850. – 151 с.

[4] Цит. по: Уроженцы и деятели Владимирской губернии, получившие известность на различных поприщах общественной пользы. (Материалы для био-библиографического словаря). Собрал и дополнил А.В. Смирнов. Вып. 2. – Владимир, 1897. С. 206-207.

[5] Цит. по: Там же. С. 207-208.

[6] Там же. С. 209.

[7] См.: Владимирские епархиальные ведомости. № 10. Часть официальная. 15 мая 1865 г. С. 520.

[8] «Господин синодальный обер-прокурор, от 25 минувшего июля за № 3827, предложил Святейшему Синоду, что, по всеподданнейшему докладу генерал-адъютанта графа Перовского, Государь Император, по случаю празднования совершеннолетия Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича и Великого Князя Александра Александровича 20 июля, Всемилостивейше изволил законоучителя Августейших детей Их Величеств, протоиерея при малой церкви зимнего дворца Иоанна Рождественского, в воздаяние отлично усердного его служения, наградить митрою». См.: Владимирские епархиальные ведомости. № 19. Часть официальная. 1 октября 1865 г. С. 1032.

[9] См.: Владимирские епархиальные ведомости. № 5. Часть неофициальная. 1 марта 1876 г. С. 237.

[10] «Его Преосвященством, Преосвященнейшим Феогностом, Епископом Владимирским и Суздальским 5 апреля разрешено протоиерею гор. Владимира Богородицкой, что при Семинарии, церкви Александру Сервицкому принять и носить поднесенный ему Членом Святейшего Синода о. протоиереем Иоанном Васильевичем Рождественским золотой наперсный крест с драгоценными украшениями». См.: Владимирские епархиальные ведомости. № 9. Часть официальная. 1 мая 1882 г. С. 253.

[11] Владимирские епархиальные ведомости. 1869. № 18. С. 865.

[12] «Согласно определению Св. Синода 30 января (10 февраля) сего года, господин синодальный обер-прокурор имел счастье входить со всеподданнейшим докладом к Государю Императору об укреплении за Владимирским попечительством о бедных духовного звания покупаемого в г. Вязниках у купца Калейкина дома с землею, для помещения учреждаемой в сем город богадельни для бедных вдов и сирот духовного звания, на капитал, пожертвованный для сего присутствующим в Св. Синоде протоиереем Иоанном Васильевичем Рождественским. При сем на всеподданнейшем докладе Его Императорскому Величеству благоугодно было, в 18-й день марта, Собственноручно написать: «Согласен и благодарит Рождественского»». См.: Владимирские епархиальные ведомости. № 12. Часть официальная. 15 июня 1870 г. С. 527.

[13] См.: Певницкий Д., прот. Открытие богадельни для священно- церковнослужительских вдов и сирот в городе Вязниках // Владимирские епархиальные ведомости». 1870. № 12. С. 550-560.

[14] См.: Владимирские епархиальные ведомости. № 21. Часть официальная. 1 ноября 1871 г. С. 614-615.

[15] Богадельня просуществовала до переворота 1917 года и была упразднена большевиками. В новом здании с момента открытия проживало около 50 человеке.

[16] Аз-ий. В.В. Рождественский, Иван Васильевич // Русский биографический словарь: в 25 томах. Т. 16: Рейтерн-Рольцберг. — СПб.-М., 1913. С. 327.

[17] Победоносцев К. П. Великая ложь нашего времени. – М.: Русская книга, 1993. С. 610-611.

[18] Интересно, что протоиерей Леонид Павловский также принял участие в устройстве церкви при вязниковской богадельне. Он пожертвовал 1000 рублей на устройство в ней иконостаса и наполнил церковную ризницу священнослужительскими одеяниями и позолоченной серебряной утварью.

[19] Там же. С. 607.

[20] Там же. С. 609.

[21] Там же. С. 610.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Речи, говоренные при выпуске в офицеры воспитанников Дворянского полка, законоучителем священником Иоанном Рождественским с 1840 по 1850 год. – СПб.: Типография военно-учебных заведений, 1850. – 151 с.

Незабвенной памяти благодетеля военно-учебных заведений в Бозе почившего великого князя Михаила Павловича.

Объяснение

Читателю, не знакомому с порядком, в каком делается выпуск в офицеры воспитанников Военно-Учебных Заведений, некоторые места в предлагаемой книге могут показаться неудобoпонятными; поэтому считаю нужным сказать несколько слов для объяснения.

Выпуск в офицеры производится каждогодно, по окончании годичного экзамена.

Назначение выпускаемым делается в каждом заведении воспитательным комитетом и, по рассмотрении Главным Начальником, представляется на Высочайшее утверждение.

По воспоследовании Высочайшего приказа, назначаются дни для присяги вновь произведенных офицеров в каждом заведении порознь.

В назначенный день все воспитатели и воспитанники заведения собираются в церковь вместе со вновь произведенными офицерами и посетителями — из лиц начальствующих и служащих по Военно-Учебным Заведениям, также родителей и родственников воспитанников, и особ посторонних.

В определённые часы начинается Богослужение панихидой о бывших питомцах заведения, которые пали на войне, или умерли от ран, полученных на сражениях, и которых имена, с кратким описанием подвигов, изображены на черных мраморных досках, поставленных в церкви[23].

За панихидой следуют, для окончивших воспитание, благодарственное молебствие и присяга на верность службы. Поучение говорится законоучителями или пред панихидою, или пред молебствием, смотря по тому, к чему приспособлено содержание речи.

Протоиерей И. Рождественский.

РЕЧЬ I, говоренная 14-го августа 1840 года

Наконец исполнилось желание чадолюбивого Отца Отечества, чтобы имена верных сынов Его, положивших живот свой на брани, хранились в тех заведениях, в которых они окончили воспитание! Нельзя не чувствовать, сколь возвышенно это желание само в себе и сколь оно благотворно, как для умерших, так и для живых преемников их по месту образования. Любовь Монаршая, казалось бы, и для живых должна истощиться; потому что ею пользуются многие миллионы людей во всех возрастах, во всех состояниях и во всех обстоятельствах жизни; но подивимся её неиссякаемому обилию! Она сопровождает сынов своих и за пределы гроба, отыскивает прах их в отдалённых странах, собирает имена на полях вражеских и воздаёт им все, чем живые могут почтить умерших.

Для умершего самая высшая почесть на земле, если грехи слабости и неведения его заглаждаются усердными молитвами перед Богом, а добрые поступки сохраняются в памяти потомства и служат образцом для подражания. Того и другого удостоены теперь эти благородные за щитники Веры и отечества. Имена их, при каждой службе Божией, будут воспоминаться пред престолом Господним и тёплые молитвы за них будут возносимы всегда, пока продолжится существование этого св. храма и этого рассадника благородного воспитания. Они, конечно, не ожидали такой награды, тем паче, что время службы большей части из них было также непродолжительно, как и время воспитания в здешнем заведении. Скажем более: некоторые из них, быть может, впервые воспоминаются теперь после славной смерти своей, или потому, что не имели близких родственников, или родственники их, по каким-нибудь обстоятельствам, не могли сделать им должного, христианского поминовения. Вообще, сострадательные сердца если и нередки между людьми, то сострадают боле к живым, которые напоминают о себе и чаще и сильнее; а умерший, кому напомнить о себе в безмолвной могиле, и кто в состоянии понять его, кроме обитателей другого, невидимого мира? Можно ли же надеяться, что бы кто-нибудь стал помнить так долго этих мужественных страдальцев, если бы благодетельное Правительство не отыскало имён их между жертвами смерти и не почтило заслуги их столь высокою благодарностью? Но и за гробом не умирают чувства благодарности. Смею уварить вас, человеколюбивые ревнители общественного блага, что души облагодетельствованных вами искренно благодарят вас пред престолом Всевышнего и некогда, во услышание всего мира, выскажут признательность свою за ваши усердные труды к пользе их и за ваши молитвы о их спасении!

Что же касается до подражания доблестям усопших, то эта священная обязанность возлагается на вас, новое поколение благородных воинов! Настоящий день не без намерения назначен для поминовения умерших и вместе для вашего вступления на общественную службу. Наследуя звание и места сих героев, вы, прежде всего, должны исполнить долг христианского братолюбия и почтить память их усердной молитвой к Богу; потом, как бы над прахом их, произнося клятвенное обещание на верность Государю и отечеству, вы должны воодушевиться их примером, заранее сродниться с их высоким самопожертвованием и твердо напечатлеть в своих сердцах их подвиги. Погребальные песни да не возмущают вашей радости и напоминание о смерти да не колеблет сердец, жаждущих жизни. Смерть никогда не должна устрашать вас, как христиан, и в особенности как воинов; а смерть геройская, сопровождаемая благословениями многих родов и поколении, должна служить для вас великим утешением как теперь, так и во все продолжение вашего служения. Впрочем, это не то значит, что почести, воздаваемые ныне умершим, должны быть единственным побуждением к доблестным подвигам вашим; — нет, мои возлюбленные, — награда будет и за ваши подвиги; но, по возможности, старайтесь удалять ее из виду, чтобы образ действования вашего имел более чистоты нравственной. Ожидать возмездия за труды не предосудительно; но тот труд несравненно выше, который предпринимается по сознанию долга, по истинной любви к добру, — по побуждениям чистым и благородным. А таких побуждений у вас много, очень много, если внимательно посмотрите на свое воспитание и сравните его с состоянием ваших предместников. Несколько лет назад тому, здешнее заведение было приютом для детей уже взрослых, где Правительство, по крайней возможности, восполняло недостатки попечений родительских. Восходя выше к началу заведения, вы увидите, что здешнее воспитание нередко ограничивалось немногими неделями, в продолжение которых и внешнее образование не могло совершиться успешно, а тем менее образование умственное и нравственное. При всем этом, благонамеренные люди, ясно сознававшие долг свой, очень дорого оценили свое воспитание. Многих из них не одни обстоятельства довели до славной смерти, но и пламенная любовь их к отечеству, искреннее желание принести пользу своим ближним и живое сознание своего благородного назначения. Теперь обратитесь к себе самим. Сколько забот прилагалось о вашем образовании, и сколько средств употреблено для вашего улучшения! Родители, без сомнения, не многие имеют возможность дать детям хорошее воспитание домашнее; да и те, которые имеют, едва ли могут сообщить им все, что нужно для полезного гражданина и заранее приучить ко всему, что потребуется в жизни общественной. Вы не можете представить себе, каких трудов и усилий, каких тяжких забот стоит родителям и самое первоначальное образование ваше. Сообразите же, что делали с вами здесь, и притом не по неизбежной обязанности родительской, а по одной любви и добровольному желанию вам счастья. Вы умеете иногда исчислять свои труды: поймите, какие труды прилагались о вас, кого и скольких вы озабочивали собою! Государь заманил для вас кровы родительские местом благородного образования, обеспечил вас во всех потребностях жизненных, предлагал все средства к тому, чтобы сделаться вам полезными членами Церкви и государства, изыскивал новые пути к вашему счастью, и теперь — не видя еще плодов вашего воспитания, — дарует вам звание, которое приобретается только общественной службой и нередко долголетней. Высокий Покровитель здешнего заведения, как непосредственный Блюститель воли царственного Брата Своего, всеусильно содействовал к исполнению ее при вашем воспитании и Своим высоким примером, Своим отеческим вниманием, многократно поощрял, ободрял и утешал вас на многотрудном поприще образования. Ближайшие начальники и наставники ваши, свято сохраняя долг свой, истощали все средства и силы для того, чтобы сберечь в чистоте вверенные им юные умы и сердца ваши; не дорожили временем и познаниями, чтобы осчастливить вас на все время жизни, обогатить всеми полезными сведениями. Ваши родители были спокойны и ожидали только радостных известий о ваших успехах; вы сами, если беспокоились, то разве о том, что — по вашему понятию — слишком уже много занимали вас изучением всего доброго и полезного; а между тем теперь, после немногих лет, вы сами с самодовольством смотрите на свое душевное богатство и, может