Красный крест на белой косынке

Российское Общество Красного Креста незамедлительно отреагировало на начало Первой мировой войны. На фронт потянулись санитарные поезда, один из которых был укомплектован персоналом Иверской общины сестер милосердия. В день отправления, 15 августа 1914 года, их провожали император с супругой и дочерьми и великая княгиня Елизавета Федоровна.

Кроме санитарного поезда Иверская община в экстренном порядке снарядила и отправила на фронт пять отрядов. На Юго-Западном фронте работал этапный лазарет имени великой княгини Елизаветы Федоровны и был развернут Иверский госпиталь имени известного российского промышленника и мецената П. И. Харитоненко. Все расходы по оборудованию и содержанию госпиталя взяла на себя В. А. Харитоненко в память покойного мужа, именем которого он и был назван. На Северном фронте, непосредственно в районе боевых действий, действовали два подвижных лазарета. В 1915 году к ним добавился хирургический передовой отряд имени великой княгини Елизаветы Федоровны. Кроме того, Иверская община командировала в распоряжение Красного Креста 92 сестры милосердия для работы на санитарных поездах и в военно-полевых лазаретах. Еще 10 сестер в течение 1915 года трудились под руководством княгини М. К. Трубецкой в Сербии. В общей сложности в 1915 году на театре военных действий и во внутренних районах империи работала 481 сестра Иверской общины.

Огромную помощь фронту оказывал Комитет «Христианская помощь». В августе 1914 года он командировал в Варшаву подвижной лазарет Александринской общины, в который вошло 2 врача, 6 сестер милосердия и 17 санитаров. В 1916 году в госпитали и лазареты Красного Креста, Всероссийского земского союза и Союза городов было командировано 35 сестер милосердия Александринской общины.

Павловская община во время войны сосредоточила свою деятельность по оказанию помощи раненым в самой Москве. Она сформировала два временных лазарета: хирургический и терапевтический.

К концу 1914 года на театре войны действовало 318 учреждений Российского Общества Красного Креста, на фронтах и в тылу было развернуто 436 эвакуационных лазаретов на 1 миллион 167 тысяч коек. Важную роль во время эвакуации играли полевые и тыловые питательно-перевязочные пункты РОКК. Они обеспечивали раненых горячей пищей, чаем, сухими пайками, оказывали медицинскую помощь. Для борьбы с эпидемиями РОКК создал 36 санитарно-эпидемиологических и 53 дезинфекционных отряда, 11 бактериологических лабораторий. К концу 1915 года перевозку раненых осуществляли 11 санитарных поездов. Для эвакуации раненых были также приспособлены госпитальные суда.

В 1915 году немцы впервые применили на фронте отравляющие вещества. РОКК оперативно осваивает изготовление изобретенных Н.Д. Зелинским фильтрованных противогазов и всего за 3 месяца производит их около 6 миллионов.

К 1915 году в России существовало 115 общин, находившихся в ведении Общества Красного Креста, кроме того, сестры состояли при трех местных управлениях и двух Комитетах РОКК, Евангелическом госпитале и четырех иностранных больницах Петрограда. Самой крупной организацией, насчитывавшей 1603 человека, являлась община святого Георгия. Следующими по численности были петроградские сестричества имени генерал-лейтенанта М. П. фон Кауфмана (952 человека) и святой Евгении (465 человек). Свято-Троицкая община в это время насчитывала 129 сестер, а Крестовоздвиженская – 228. В Иверской и Александровской («Утоли моя печали») организациях Москвы состояло соответственно 365 и 183 сестры. Всего в Москве к началу войны существовало семь общин.

В 1916 году по официальным спискам на фронт было отправлено 17436 сестер. Они обслуживали более двух тысяч полевых и тыловых учреждений Красного Креста – 71 госпиталь, рассчитанный на 44600 человек, этапные и подвижные лазареты, 11 санитарных поездов. Сестры в белых косынках с красным крестом работали в передовых отрядах, санитарных транспортах, питательных и перевязочных пунктах, при дезинфекционных камерах, рентгеновских и летучих хирургических отрядах. Они участвовали в работе двух плавучих госпиталей на Черном море, трех бактериологических лабораторий, шести полевых складов.

Все общины сестер милосердия в начале XX века находились в ведении Общества Красного Креста под покровительством овдовевшей императрицы Марии Федоровны, супруги Александра III и матери Николая II. Их деятельность регламентировалась Общим уставом общин Красного Креста, утвержденным в 1903 году.

Несмотря на всплеск патриотизма и первоначальную готовность населения дать отпор противнику, в целом военно-медицинская служба русской армии оказалась не в состоянии обеспечить организацию медицинской помощи и эвакуацию раненых и больных – не хватало кадров, имущества, лечебных учреждений. Фактически Российское общество Красного Креста ввиду явной неподготовленности Главного военно-санитарного управления к большой войне, организовало медицинское обслуживание раненых и больных на фронте и в тылу, параллельное военно-санитарному ведомству. Как и в годы русско-японской войны, началась массовая подготовка сестер милосердия на краткосрочных двухмесячных курсах. Если к 1912 году в 1909 общинах было только 3442 сестры милосердия, то в 1914 году в России под эгидой Красного Креста уже активно действовало 150 школ при общинах, в которых было подготовлено 10 тысяч сестер милосердия. Всего в первой мировой войне участвовало более 25 тысяч сестер милосердия Общества Красного Креста.

Располагая значительными материальными средствами, к январю 1917 года РОКК имело на фронте 626 учреждений с 57 600 койками и внутри страны 937 учреждений с 25 700 койками.

Активное участие в помощи раненным и увечным оказывает императорская семья. Императрица Александра Федоровна распределяла пожертвования на нужды войны, организовывала медицинские пункты, приспосабливала под госпитали дворцы: Петровский и Потешный в Москве, Николаевский и Екатерининский в Петрограде. В дворцовом госпитале она с дочерьми, великими княжнами, организовала курсы сестер милосердия и сиделок. К концу года под ее опекой было уже 85 военных госпиталей и 10 санитарных поездов. В начале войны императрица приказала сделать к дворцам пристройки, чтобы разместить жен и матерей госпитализированных солдат. Организовала пункты в Петрограде для изготовления перевязочного материала и медицинских пакетов, где работали женщины разных классов.

Анна Вырубова пишет: «Я видела Императрицу России в операционной госпиталя: то она держала вату с эфиром, то подавала стерильные инструменты хирургу. Она была неутомима и делала свою работу со смирением, как все те, кто посвятил свою жизнь служению Богу. Семнадцатилетняя Татьяна была почти так же искусна и неутомима, как и мать, и жаловалась только, если по молодости ее освобождали от наиболее тяжелых операций. Думаю, никогда не видела ее более счастливой, чем в тот день, когда она после двух месяцев интенсивного обучения, шествовала во главе процессии сестер милосердия для получения красного креста и диплома военной медицинской сестры».

***

15 (3) мая 1867 года император Александр II утвердил Устав Общества попечения о раненых и больных воинах. В 1879 году оно переименовано  в Российское общество Красного Креста (РОКК).  Согласно Уставу Общество было обязано во время войны содействовать военной администрации в уходе за ранеными и больными воинами и доставлять им, по возможности, как врачебное, так и всякое другое вспомоществование.

Общество проявило большую активность в оказании помощи раненым и больным во время войн, в которых Россия не участвовала: франко-прусской (1870), Турции с Черногорией (1876), Сербии с Турцией (1876), Италии с Абиссинией (1896), испано-американской (1896), греко-турецкой (1897), англо-бурской (1899),  балканских (1912).

Российское общество Красного Креста внесло большой вклад в международную деятельность Красного Креста и гуманизацию конвенций о защите жертв войны. На Брюссельской международной конференции Красного Креста (1877) русская делегация представила проект международной конвенции, предусматривавшей запрещение применения оружия, снарядов и веществ, причиняющих физические страдания.

Первая община Красного Креста была учреждена в 1868 года в Москве. В 1870 году в Санкт-Петербурге Главным управлением РОКК при участии принцессы Евгении Максимилиановны и Сергея Петровича Боткина организуется одна из самых известных общин Красного Креста –  Георгиевская. Позднее на должности главного врача этой общины состоял Евгений Сергеевич Боткин – сын выдающегося врача-клинициста С.П.Боткина, достойно продолживший дело своего отца не только в качестве талантливого доктора и придворного лейб-медика, но и как попечитель и наставник общин сестер милосердия. До конца верный врачебному долгу, Е.С.Боткин не смогоставить в беде своих подопечных и был расстрелян вместе с семьей последнего российского императора Николая II в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге.

Всего существовало 109 общин сестер милосердия Красного Креста. Вновь открываемые общины сестер милосердия в России находились в ведении РОКК: они имели свои лечебные учреждения, вели подготовку сестринских кадров для работы в больницах и по уходу за больными в частных домах. Самостоятельность сохраняли некоторые старые общины (например, московская община «Утоли моя печали»), которые в период войн также подчинялись РОККу.

В русском обществе в XIX веке отношение к присутствию женщин на воине было неоднозначным. Военно-медицинское ведомство всячески препятствовало отправлению сестер в госпитали действующей армии, объясняя это опасениями за нравственное состояние войск. На самом же деле, как выяснилось позднее, некоторые чиновники боялись допускать в госпитали глубоко порядочных и честных сестер, чтобы не быть разоблаченными в своихзлоупотреблениях и воровстве. Действительно, сестрам милосердия, работавшим, например, в военных госпиталях Крыма, пришлось наводить порядок в обеспечении раненых, порой доходя до открытых столкновений с госпитальной администрацией. Сопротивление удалось преодолеть прежде всего благодаря активной позиции выдающегося русского хирурга Николая Ивановича Пирогова. Большую поддержку новому делу оказала Великая Княгиня Елена Павловна. Несмотря на очевидную пользу работы сестер милосердия, Елена Павловна, решившая привлечь женщин к уходу за ранеными, столкнулась с резким осуждением в свете: бытовало мнение, что порядочные женщины не должны находиться в окружении чужих и помогать раненым и больным мужчинам. Специально для этих целей, благодаря стараниям Великой княгини Елены Павловны и при непосредственной поддержке Н.И. Пирогова, в октябре 1854 году была организована новая Крестовоздвиженская община сестер попечения о раненых и больных воинах. Будущие сестры проходили серьезную медицинскую подготовку в Санкт-Петербургской Медико-хирургической академии.

Иверская община сестер милосердия Российского общества Красного Креста была основана в 1894 году Московским дамским комитетом РОКК и находилась под постоянной опекой Великой княгини Елизаветы Федоровны,  будущей преподобномученицы Елизаветы, расстрелянной в 1918 году  большевиками под Алапаевском. Ее супруг, генерал-губернатор Москвы Великий князь Сергей Александрович, погиб в 1905 году от рук террориста Каляева.

В конце декабря 1896 года Елизавета Федоровна приняла на себя председательство в Московском дамском комитете Российского общества Красного Креста. В ведении местного отделения международной организации состояла Иверская община сестер милосердия, открывшая свои врата для призрения и лечения раненых и больных на Малой Якиманке в 1894 году в день тезоименитства государя императора Николая II. Деятельность общины очень заинтересовала Великую княгиню, Елизавета Федоровна была частой гостьей в общине и называла ее «своей».

11 августа 1914 года, почти в самом начале войны, последовало Высочайшее утверждение Положения о Комитете Ея Императорского Высочества Великой княгини Елизаветы Федоровны. Комитету была поставлена задача устроить и объединить благотворительную помощь семьям лиц, призванных в армию на время военных действий, как из запаса, так и из ополчения. Впоследствии была возложена также и забота о семьях всех находящихся в рядах войск нижних чинов, независимо от их отношения к воинской повинности. Комитет должен был помогать и многим нуждающимся семьям воинов, призванных в армию по очередному призыву или учреждений в деле попечения о семьях воинов.

Результаты деятельности Комитета по оказанию помощи семьям лиц, призванных на войну, поражают. Со времени создания Комитета до 1 января 1916 г. «привлеченные средства позволили оказать следующие виды поддержки:

           – оказана трудовая помощь семьям 75 ООО призванных воинов;

           – в приютах Комитета призревались 45 ООО детей воинов, из них 30 ООО в яслях;

           – выдано остро нуждающимся 7 800 ООО обедов;

           – призревалось в бесплатных и дешевых квартирах 25 ООО лиц из числа призванных в действующую армию, с этой целью они получали пособие;

           – изготовлено для нужд армии более 25 ООО ООО предметов обмундирования;

           – выдано топлива бесплатно или по льготной цене примерно 89 ООО семьям воинов;

           – оказано денежных пособий примерно 341 500 семьям.

Общее количество зарегистрированных нуждающихся семей воинов, которым оказывалась та или иная помощь учреждениями Комитета Елизаветы Федоровны, превышает 895 000.

Елизавета Федоровна рассматривала деятельность сестер обители как восстановленную форму церковного служения женщин в Православной церкви – служения диаконисс. Деятельность обители явно выходила за рамки, установленные Красным Крестом для общин сестер милосердия. Более того, Елизавета Федоровна явно стремилась провести жесткую грань между своей обителью и другими общинами.

В 1911 году Елизавета Федоровна возбудила в Синоде ходатайство о присвоении старшим сестрам Марфо-Мариинской обители звания диаконисс. Синод первоначально дал свое согласие, но потом под влиянием Николая II изменил свое решение. На Соборе 1917-1918 чин диаконисс не восстановили, хотя и было принято определение о расширении деятельности женщин в церкви, согласно которому они получали право участвовать в приходских собраниях и советах, даже входить в благочиннические и епархиальные собрания, а также становиться старостами храмов. Более в России подобный вопрос не поднимался.

***

Интенсивное использование военной пропагандой воюющих государств образа военнопленных страдающих от произвола противника, породило настоятельные требования общественности предпринять шаги для улучшения положения пленных. По инициативе вдовствующей императрицы Марии Федоровны и Международного Красного Креста, а также при посредничестве Красного Креста Дании в 1915 году государства-противники на Восточном фронте договорились об обмене делегациями для осмотра лагерей военнопленных.

Опасения сторон, что эти инспекции могут быть использованы в целях военного шпионажа, привели к включению в состав комиссий сестер милосердия, которые казались в меньшей степени склонными к разведывательной деятельности. Каждая делегация состояла из русской сестры милосердия, представителя Красного Креста Дании и сопровождающего немецкого офицера. В обязанности сестер входило проведение бесед с пленными, передача их жалоб комендатуре немецких лагерей и командованию армейских корпусов, им была доверена раздача крупной суммы денег, а также право, пусть формального, выступления в военном министерстве Пруссии. При подготовке поездки немецкие военные органы исключили из маршрута рабочие команды прифронтовых областей и агитационные лагеря. Чтобы скрыть от международной общественности и от русского правительства факты привлечения русских военнопленных к работам на военных предприятиях Германии, немецкие военные органы во время пребывания в лагере комиссии перемещали солдат, работавших на военных объектах, в другие лагеря.

Сестра военного времени А. В. Тарасевич по распоряжению Главного управления Российского Общества Красного Креста совершила поездку в Германию в составе комиссии для выяснения условий содержания русских военнопленных. Исследовательница О. С. Нагорная сообщает, что за весь период войны в германских лагерях побывало шесть таких комиссий, целью которых были защита пленных от произвола противника и улучшение их положения. Сестры милосердия беседовали с пленными, передавали их жалобы комендатуре немецких лагерей и командованию армейских корпусов, раздавали деньги. Они также обладали формальным правом выступать с требованиями в военном министерстве Пруссии.

По предложению шведского Красного Креста российские сестры милосердия были посланы для инспекции немецких и австрийских лагерей, и одновременно в Россию прибыли австрийские и немецкие медсестры. И с той, и с другой стороны присутствовали представители нейтральных стран. Австрийский император и немецкая императрица принимали у себя российских медсестер во время их путешествия через Вену и Берлин. Императрица Александра Федоровна также дала официальную аудиенцию немецким и австрийским сестрам по причине отсутствия вдовствующей императрицы, которая возглавляла Российское Общество Красного Креста. Императрица встречалась с российскими медсестрами перед их отъездом, а затем после их возвращения, чтобы послушать рассказы об увиденном. Подобный обмен делегациями способствовал улучшению положения военнопленных всех воюющих стран.

Немецкие военнопленные были вне компетенции императрицы, и она не вступала сними ни в какие контакты. Принцесса Прусская официально писала своей сестре через шведский Красный Крест, указывая на те нездоровые условия, в которых работали немецкие военнопленные на строительстве Мурманской железной дороги.

В отличие от пленных русских солдат, которые уже с начала 1915 года начали в массовом порядке привлекаться к принудительным работам на германскую военную экономику, офицеры, в соответствии с Гаагской конвенцией, были освобождены от физического труда. Пленные офицеры имели право обращаться с жалобами на неправомерное поведение лагерной администрации к представителям нейтральных держав. Роль дипломатического посредника России в Германии и защитника интересов российских военнопленных с начала войны взяло на себя посольство Испании. В случае поступления офицерских жалоб из лагерей, испанские дипломаты обращались к соответствующим ведомствам Германии с просьбой расследовать обстоятельства дела или разрешить посещение лагеря. Нужно отметить, что немецкие власти весьма болезненно относились к поддержанию репутации своей страны по соблюдению положений Гаагской конвенции. Жалобы пленных офицеров предварительно рассматривались комендатурой лагеря и военным министерством германской земли, на территории которой находился лагерь. В случае признания жалоб обоснованными, они передавались представителям Испании.

Озабоченность немецкого военного командования мнением международной общественности проявлялась не только в разрешении представителям нейтральных держав посещать лагеря военнопленных, но и в попытках организовать инспекционную поездку пленного русского генерала по местам размещения солдат для составления отчета, который оказал бы «успокоительное воздействие» на русское правительство.

В 1915 году после получения информации о привлечении пленных немцев и австрийцев к строительству Мурманской железной дороги, где тяжелый труд и недостатки снабжения привели к резкому ухудшению физического состояния пленных, немецкая сторона организовала «штрафной лагерь» Штоермоор, расположенный на болотах. В лагерь на положение солдат были переведены офицеры, имевшие в России влиятельных родственников.

Большинство командированных в Германию и Австрию сестер российского общества Красного Креста принадлежали к высшему обществу России. Первые их поездки сопровождались многочисленными приемами в домах местных аристократов и даже в императорском дворце. Это вызвало столь жесткую критику русской общественности, что из программ последующих делегаций светские визиты были исключены. Подбор состава инспекционных комиссий привлекает внимание и по другой причине. С первой делегацией в Германию отправилась Е.А. Самсонова – вдова погибшего командующего Наревской армией генерала от кавалерии А.В. Самсонова, которая, с согласия немецкой стороны, наряду с посещениями лагерей, занималась поисками захоронения своего мужа и последующим вывозом его останков в Россию. Во второй состав комиссий вошли сестры милосердия Де Витт и Клюева – жены генералов, содержавшихся в лагерях Бишофсверда и Кенигштейн.

Несмотря на то, что жена генерала де Витта объезжала с инспекцией другие армейские округа, «из соображений гуманности» ей разрешили изменить маршрут поездки и посетить лагерь для военнопленных офицеров Бишофсверда, где содержался ее муж. Однако вскоре немецкие военные органы обнаружили, что посещения сестер милосердия оказывают отрицательное воздействие на военнопленных солдат. После бесед со своими соотечественницами, проходившими в соответствии с международными соглашениями без свидетелей, солдаты стали отказываться от работы. К тому же цензура писем генералов Клюева и де Витта к женам продемонстрировала немецкой стороне, что ни генералы, ни сестры милосердия не собираются сообщать в России о хорошем содержании военнопленных в Германии. Напротив, Клюев призывал сестер милосердия выступить с требованием прекращения взаимных репрессий, ухудшающих и без того безысходное положение военнопленных.

Три сестры милосердия в 1915 году были назначены в особые комиссии Красного Креста, которыми был проведен осмотр германских концентрационных лагерей для русских военнопленных. Аналогичная комиссия с тремя немецкими сестрами была послана для осмотра российских лагерей, где содержались пленные немцы. Русские сестры получили опросные карточки-анкеты, в них указывались общие данные каждого пленного, в том числе его вероисповедание, условия, при которых он попал в плен, общее состояние здоровья – на помощь им Красный Крест выделил 60 тысяч рублей. Всего русскими сестрами было осмотрено 115 лагерей.

***

Так служили Отечеству в Первую мировую героини в белых косынках с красным крестом, по-христиански понимающие свой долг перед ближними.

В 1925 году было утверждено новое «Положение об обществе Красного Креста», в соответствии с которым учреждения Красного Креста должны были создавать школы и курсы для подготовки медицинских работников. С этого времени сестер милосердия в нашей стране стали называть медицинскими сестрами.

В новых исторических условиях формировались и новые женские характеры, но, к счастью, главное в женщинах, посвятивших жизнь медицине, осталось неизменным — сердце, сострадающее человеку, и готовность отдать все силы любимой работе. Не случайно в России за названием этой замечательной профессии, несмотря ни на какие нововведения, закрепилось все-таки теплое и сердечное слово «сестра». Так обращались к медицинским сестрам раненые бойцы в Великую Отечественную, во время афганской и чеченской кампаний. Так и сегодня зовут их больные в госпиталях и больницах.

ГРОМОВА Анна Витальевна,
руководитель Международного центра 
исследований гражданского общества 
Института всеобщей истории РАН, 
кандидат исторических наук